В Архангельске молодых режиссёров учат инсценировать современную прозу

Вещи с историей как лучшая иллюстрация жизни. Точнее «Семи жизней» Захара Прилепина. Сборник его рассказов с книжных страниц выпорхнул на сцену.

«…Ну, а теперь во дворе в нашем расположении стоит „Гвоздика“. Такая пушка на гусеничном ходу, которую по легенде мы взяли с боем…».

Из литературного в театральный текст современную прозу превращают в рамках всероссийской творческой лаборатории молодых режиссёров. Четыре выпускника ведущих театральных вузов — четыре инсценировки. От драмы до полукомедии. Алексей Варламов, Чингиз Айтматов, Алексей Иванов и Захар Прилепин. Их тексты — ещё не освоенное пространство.

Ольга Истомина, куратор Всероссийского конкурса инсценировок современной российской прозы «Живое слово театра»:

— С этим материалом довольно редко работают в театре сегодня. Появляется очень много произведений — романов, повестей — которые хочется переносить на сцену. И именно вот в этом уникальность нашего проекта. Это шанс поработать с профессиональными актёрами, с незнакомыми. Всего за пять дней поставить спектакль.

Кстати, это первая для «архдрамы» настолько сжатая по срокам лаборатория. А ведь на выпуске — две собственных премьеры. С молодыми режиссёрами репетировали допоздна.

Андрей Тимошенко, главный режиссёр Архангельского театра драмы имени М. В. Ломоносова:

— С современной драматургией мы не так часто сталкиваемся в нашем театре. Это не совсем был до недавнего времени наш формат, да. Но тем не менее мы живём в современном мире — нам интересно что происходит и в литературе, и в драматургии, и в театре.

Эскиз по рассказам Прилепина режиссировал магистрант школы-студии МХАТ Никита Бетехтин. Рассказал, что это притча о растраченной жизни. Мы обрастаем бытом, перестаём мечтать, а потом сожалеем об упущенных возможностях. Символ таких потерь — река, которая в буквальном смысле слова — складывается на сцене из ненужных вещей.

Павел Руднев, театральный критик, Москва:

— Если к классике у нас есть какие-то ключи, мы понимаем по каким правилам игры она строится, то с современностью часто зритель оказывается в тупике. И может даже агрессивно воспринять то, что ему пока не знакомо. Поэтому, собственно здесь есть пространство риска.

И здесь главный вопрос — с чем театр захочет работать? Не захлопнет ли перед современной российской прозой свою дверь?